Рассказы и сказки Николая Носова для детей
Рассказы Носова для детей пользуются огромной популярностью. Те, кто впервые знакомится с творчеством автора остаются навсегда. Все рассказы и сказки наполнены добротой, честностью и искренностью. С помощью них родители легко смогут объяснить важность человеческих качеств.
Читать рассказы Носова можно как детям, так и взрослым. Выбирайте любой рассказ и окунитесь в мир доброты и позитива.
Николай Носов: рассказ "Огурцы"
Один раз Павлик взял с собой Котьку на реку ловить рыбу. Но в этот день им не повезло: рыба совсем не клевала. Зато когда шли обратно, они забрались в колхозный огород и набрали полные карманы огурцов. Колхозный сторож заметил их и засвистел в свисток. Они от него бежать. По дороге домой Павлик подумал, как бы ему дома не досталось за то, что он лазит по чужим огородам. И он отдал свои огурцы Котьке.
Котька пришел домой радостный:
— Мама, я тебе огурцов принес!
Мама посмотрела, а у него полные карманы огурцов, и за пазухой огурцы лежат, и в руках еще два больших огурца.
— Где ты их взял? — говорит мама.
— На огороде.
— На каком огороде?
— Там, у реки, на колхозном.
— Кто ж тебе позволил?
— Никто, я сам нарвал.
— Значит, украл?
— Нет, не украл, а так просто… Павлик брал, а мне нельзя, что ли? Ну, и я взял.
Котька начал вынимать огурцы из карманов.
— Постой, постой! Не выгружай! — говорит мама,
— Почему?
— Сейчас же неси их обратно!
— Куда ж я их понесу? Они на грядке росли, а я сорвал. Все равно они теперь уже расти не будут.
— Ничего, отнесешь и положишь на той же грядке, где сорвал.
— Ну, я их выброшу.
— Нет, не выбросишь! Ты их не садил, не растил, не имеешь права и выбрасывать.
Котька стал плакать:
— Там сторож. Он нам свистел, а мы убежали.
— Вот видишь, что делаете! А если б он поймал вас?
— Он не догнал бы. Он уже старенький дедушка.
— Ну как тебе не стыдно! — говорит мама. — Ведь дедушка за эти огурцы отвечает. Узнают, что огурцы пропали, скажут, что дедушка виноват. Хорошо будет?
Мама стала совать огурцы обратно Котьке в карман. Котька плакал и кричал:
— Не пойду я! У дедушки ружье. Он выстрелит и убьет меня.
— И пусть убьет! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор.
— Ну, пойдем со мной, мамочка! На дворе темно. Я боюсь.
— А брать не боялся?
Мама дала Котьке в руки два огурца, которые не поместились в карманах, и вывела его за дверь.
— Или неси огурцы, или совсем уходи из дому, ты мне не сын!
Котька повернулся и медленно-медленно пошел по улице.
Уже было совсем темно.
«Брошу их тут, в канаву, а скажу, что отнес, — решил Котька и стал оглядываться вокруг. — Нет, отнесу: еще кто-нибудь увидит и дедушке из-за меня попадет».
Он шел по улице и плакал. Ему было страшно.
«Павлику хорошо! — думал Котька. — Он мне свои огурцы отдал, а сам дома сидит. Ему, небось, не страшно».
Вышел Котька из деревни и пошел полем. Вокруг не было ни души. От страха он не помнил, как добрался до огорода. Остановился возле шалаша, стоит и плачет все громче и громче.
Сторож услышал и подошел к нему.
— Ты чего плачешь? — спрашивает.
— Дедушка, я принес огурцы обратно.
— Какие огурцы?
— А которые мы с Павликом нарвали. Мама сказала, чтоб я отнес обратно.
— Вот оно какое дело! — удивился сторож. — Это, значит, я вам свистел, а вы все-таки огурцы-то стащили. Нехорошо!
— Павлик брал, и я взял. Он мне и свои огурцы отдал.
— А ты на Павлика не смотри, сам понимать должен. Ну, больше не делай так. Давай огурцы и иди домой.
Котька вытащил огурцы и положил их на грядку.
— Ну, все, что ли? — спросил старик.
— Нет… одного не хватает, — ответил Котька и снова заплакал.
— Почему не хватает, где же он?
— Дедушка, я один огурец съел. Что теперь будет?
— Ну что ж будет? Ничего не будет. Съел, ну и съел. На здоровье.
— А вам, дедушка, ничего не будет за то, что огурец пропал?
— Ишь ты какое дело! — усмехнулся дедушка. — Нет, за один огурец ничего не будет. Вот если б ты не принес остальных, тогда да, а так нет.
Котька побежал домой. Потом вдруг остановился и закричал издали:
— Дедушка, дедушка!
— Ну что еще?
— А этот вот огурец, что я съел, как будет считаться — украл я его или нет?
— Гм! — сказал дед. — Вот еще какая задача! Ну чего там, пусть не украл.
— А как же?
— Ну, считай, что я тебе подарил его.
— Спасибо, дедушка! Я пойду.
— Иди, иди, сынок.
Котька во весь дух помчался по полю, через овраг, по мостику через ручей и, уже не спеша, пошел по деревне домой. На душе у него было радостно.
Николай Носов: "Телефон"
Один раз мы с Мишкой были в игрушечном магазине и увидели замечательную игрушку — телефон. В большой деревянной коробке лежали два телефонных аппарата, две трубки, в которые говорить и слушать, и целая катушка проволоки. Продавщица объяснила нам, что если один телефон поставить в одной квартире, а другой — у соседей и соединить оба аппарата проволокой, то можно переговариваться.
— Вот нам бы купить! Мы как раз соседи, — сказал Мишка. — Хорошая штука! Это не какая-нибудь простая игрушка, которую поломаешь и выбросишь. Это полезная вещь!
— Да, — говорю я, — очень полезная штука! Захотел поговорить, взял трубку — поговорил, и ходить никуда не надо.
— Удобство! — восторгался Мишка. — Сидишь дома и разговариваешь. Замечательно!
Мы с Мишкой решили собирать деньги, чтобы купить телефон. Две недели подряд мы не ели мороженого, не ходили в кино — всё деньги копили. Наконец насобирали сколько было нужно и купили телефон.
Примчались из магазина домой с коробкой. Один телефон у меня поставили, другой — у Мишки и от моего телефона протянули проволоку через форточку вниз, прямо к Мишкиному телефону.
— Ну, — говорит Мишка, — попробуем разговаривать. Беги наверх и слушай.
Я помчался к себе, взял трубку и слушаю, а трубка уже кричит Мишкиным голосом:
— Алло! Алло!
Я тоже как закричу:
— Алло!
— Слышно что-нибудь? — кричит Мишка.
— Слышно. А тебе слышно?
— Слышно. Вот здорово! Тебе хорошо слышно?
— Хорошо. А тебе?
— И мне хорошо! Ха-ха-ха! Слышно, как я смеюсь?
— Слышно. Ха-ха-ха! А тебе слышно?
— Слышно. Послушай, сейчас я к тебе приду. Мишка прибежал ко мне, и мы принялись обниматься от радости:
— Хорошо, что купили телефон! Правда? — говорит Мишка.
— Конечно, — говорю, — хорошо.
— Слушай, сейчас я пойду обратно и позвоню тебе. Он убежал и позвонил снова. Я взял трубку:
— Алло!
— Алло!
— Слышно?
— Слышно.
— Хорошо?
— Хорошо.
— И у меня хорошо. Давай разговаривать.
— Давай, — говорю, — а о чём разговаривать?
— Ну, о чём… О чём-нибудь… Хорошо, что мы купили телефон, правда?
— Правда.
— Вот если бы не купили, было бы плохо. Правда?
— Правда.
— Ну?
— Что “ну”?
— Чего же ты не разговариваешь?
— А ты почему не разговариваешь?
— Да я не знаю, о чём разговаривать, — говорит Мишка. — Это всегда так бывает: когда надо разговаривать, так не знаешь, о чём разговаривать, а когда не надо разговаривать, так разговариваешь и разговариваешь…
Я говорю:
— Давай вот что: подумаем, а когда придумаем, тогда позвоним.
— Ладно.
Я повесил трубку и стал думать. Вдруг звонок. Я взял трубку.
— Ну, придумал? — спрашивает Мишка.
— Нет ещё, не придумал.
— Я тоже ещё не придумал.
— Зачем же ты звонишь, раз не придумал?
— А я думал, что ты придумал.
— Я сам тогда позвонил бы.
— А я думал, что ты не догадаешься.
— Что ж я, по-твоему, осёл?
— Нет, какой же ты осёл! Ты совсем не осёл! Разве я говорю, что ты осёл!
— А что ты говоришь?
— Ничего. Говорю, что ты не осёл.
— Ну ладно, довольно тебе про осла твердить! Давай лучше уроки учить.
— Давай.
Я повесил трубку и сел за уроки. Вдруг Мишка снова звонит:
— Слушай, сейчас я буду петь и на рояле играть по телефону.
— Ну, пой, — говорю.
Послышалось какое-то шипение, потом забренчала музыка, и вдруг Мишка запел не своим голосом:
Куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни-и-и?
“Что это? — думаю. — Где он так петь выучился?” Вдруг Мишка сам является. Рот до ушей.
— Ты думал, это я пою. Это патефон по телефону поёт! Дай-ка, я послушаю.
Я дал ему трубку. Он слушал, слушал, потом как бросит трубку — и бегом вниз. Я взял трубку, а там “Пш-ш-ш! Пш-ш-ш! Др-р-р! Др-р-р!” Наверно, пластинка кончилась. Я снова сел за уроки. Опять звонок. Я взял трубку:
— Алло!
А из трубки:
— Ав! Ав! Ав!
— Ты чего, — говорю, — по-собачьи лаешь?
— Это не я. Это с тобой Дружок разговаривает. Слышишь, как он кусает трубку зубами?
— Слышу.
— Это я ему в морду тыкаю трубкой, а он её зубами грызёт.
— Ты бы лучше не портил трубку.
— Ничего, она железная… Ай! Пошёл вон! Я тебе покажу, как кусаться! Вот тебе! (Ав! Ав! Ав!) Кусается, понимаешь?
— Понимаю, — говорю.
Снова сел за уроки. Через минуту звонок. Я взял трубку, а там что-то жужжит:
“Жжу-у-у-у!”
— Алло, — кричу я. “Жуу-у! Жжу-у!”
— Чем это ты там жужжишь?
— Мухой.
— Какой мухой?
— Ну, простой мухой. Я её держу перед трубкой, а она крылышками машет и жужжит.
Целый вечер мы с Мишкой звонили друг другу и выдумывали разные фокусы: пели, кричали, рычали, мычали, даже шёпотом разговаривали — всё было слышно. Уроки я кончил поздно и думаю:
“Позвоню ещё раз Мишке, перед тем как лечь спать”.
Позвонил, а он не отвечает. “Что же это? — думаю. — Неужели телефон испортился?”
Позвонил ещё раз — опять нет ответа! Думаю:
“Надо пойти узнать, в чём дело”.
Прибегаю к нему… Батюшки! Он телефон положил на стол и ломает. Батарею из аппарата вытащил, звонок разобрал и уже трубку развинчивает.
— Стой! — говорю. — Ты зачем телефон ломаешь?
— Да я не ломаю. Я только хочу посмотреть, как он устроен. Разберу, а потом соберу обратно.
— Так разве ты соберёшь? Это понимать надо.
— Ну, я и понимаю. Чего тут ещё не понимать! Он развинтил трубку, вынул из неё какие-то железки и стал отковыривать круглую пластинку, которая внутри была. Пластинка вывалилась, и из трубки посыпался чёрный порошок. Мишка испугался и стал собирать порошок обратно в трубку.
— Ну, вот видишь, — говорю, — что ты наделал!
— Ничего, — говорит, — я сейчас соберу всё, как было. И стал собирать. Возился, возился… Винтики маленькие,
завинчивать трудно. Наконец собрал трубку, только железка
у него одна осталась и два винтика лишних.
— А это откуда — железка? — спрашиваю.
— Ах, я разиня! — говорит Мишка. — Забыл! Её надо было там внутри привинтить. Придётся снова разбирать трубку.
— Ну, — говорю, — я пойду домой, а ты, как только будет готово, позвони мне.
Пошёл я домой и стал ждать. Ждал, ждал, так ничего не дождался и спать лёг.
Наутро телефон как зазвонит! Я вскочил неодетый, схватил трубку и кричу:
— Слушаю!
А из трубки в ответ:
— Ты чего хрюкаешь?
— Как это — хрюкаю? Я не хрюкаю, — говорю я.
— Брось хрюкать! Говори по-человечески! — кричит Мишка.
— Я и говорю по-человечески. Зачем хрюкать?
— Ну, довольно тебе баловаться! Всё равно я не поверю, что ты поросёнка в комнату притащил.
— Да говорят же тебе, что никакого поросёнка нет! — рассердился я.
Мишка замолчал. Через минуту приходит ко мне:
— Ты чего хрюкал по телефону?
— Я не хрюкал.
— Я ведь слышал.
— Да зачем же мне хрюкать?
— Не знаю, — говорит. — Только у меня в трубке всё “хрю-хрю” да “хрю-хрю”. Вот пойди, если не веришь, послушай.
Я пошёл к нему и позвонил по телефону:
— Алло!
Сначала ничего не было слышно, а потом потихоньку так:
“Хрюк! Хрюк! Хрюк!” Я говорю:
— Хрюкает.
А в ответ снова:
“Хрюк! Хрюк! Хрюк!”
— Хрюкает! — кричу я. А из трубки опять:
“Хрюк! Хрюк! Хрюк! Хрюк!” Тут я понял, в чём дело, и побежал к Мишке.
— Это ты, — говорю, — телефон испортил!
— Почему?
— Ты разбирал его, вот и испортил у себя в трубке что-то.
— Наверно, я что-нибудь неправильно собрал, — говорит Мишка. — Надо исправить.
— Как же теперь исправишь?
— А я посмотрю, как твой телефон устроен, и свой сделаю так же.
— Не дам я свой телефон разбирать!
— Да ты не бойся! Я осторожно. Надо же починить! И стал чинить. Возился, возился — и починил так, что совсем ничего не стало слышно. Даже хрюкать перестало.
— Ну, что теперь делать? — спрашиваю я.
— Знаешь, — говорит Мишка, — пойдём в магазин, может быть, там починят.
Пошли мы в игрушечный магазин, но там телефонов не чинили и даже не знали, где чинят. Целый день мы ходили скучные. Вдруг Мишка придумал:
— Чудаки мы! Ведь мы можем по телеграфу переговариваться!
— Как — по телеграфу?
— Очень просто: точка, тире. Звонок-то ведь действует! Короткий звонок — точка, а длинный — тире. Выучим азбуку Морзе и будем переговариваться!
Достали мы азбуку Морзе и стали учить: “А” — точка, тире; “Б” — тире, три точки; “В” — точка, два тире… Выучили всю азбуку и стали переговариваться. Сначала у нас получалось медленно, а потом мы научились, как настоящие телеграфисты: “трень-трень-трень!” — и всё понятно. Это даже интереснее было, чем простой телефон. Только это продолжалось недолго. Один раз звоню Мишке утром, а он не отвечает. “Ну, — думаю, — спит ещё”. Позвонил позже — опять не отвечает. Пошёл к нему и стучу в дверь. Мишка открыл и говорит:
— Ты чего в дверь барабанишь? Не видишь, что ли? И показывает на двери кнопку.
— Что это? — спрашиваю.
— Кнопка.
— Какая?
— Электрическая. У нас теперь электрический звонок есть, так что можешь звонить.
— Где ты взял?
— Сам сделал.
— Из чего?
— Из телефона.
— Как — из телефона?
— Очень просто. Звонок из телефона выдрал, кнопку — тоже. И батарею из телефона вынул. Была игрушка — стала вещь!
— Какое же ты имел право телефон разбирать? — говорю я.
— Какое право! Я свой телефон разобрал. Твоего ведь не трогал.
— Так телефон-то наш общий! Если бы я знал, что ты станешь ломать, то и не стал бы с тобой покупать! Зачем мне телефон, если разговаривать не с кем!
— А зачем нам разговаривать? Небось, недалеко живём, можно и так прийти поговорить.
— Я с тобой и разговаривать после этого не хочу!
Рассердился я на него и три дня с ним не разговаривал. От скуки и я свой телефон разобрал и сделал из него электрический звонок. Только не так, как у Мишки. Я всё аккуратно устроил. Батарею поставил возле двери на полочке, от неё по стене провода протянул к электрическому звонку и кнопке. А кнопку к двери хорошенько винтиками привинтил, чтоб она не болталась на одном гвозде, как у Мишки. Даже папа и мама похвалили меня за то, что я устроил такую полезную вещь в доме.
Я пошёл к Мишке, чтобы рассказать ему, что у меня теперь тоже электрический звонок есть.
Подхожу к двери, звоню… Нажимал кнопку, нажимал — никто не отворяет. “Может быть, звонок испортился?” — думаю. Стал в дверь стучать. Мишка открыл. Я спрашиваю:
— Что же звонок, не действует?
— Не действует.
— Почему?
— Да я батарею разобрал.
— Зачем?
— Ну, я хотел посмотреть, из чего батарея сделана.
— Как же, — говорю, — ты теперь будешь — без телефона и без звонка?
— Ничего, — вздохнул он, — как-нибудь буду! Пошёл я домой, а сам думаю: “Почему Мишка такой нескладный? Зачем он всё ломает?!” Мне даже жалко стало его.
Вечером я лёг спать и долго не мог заснуть, всё вспоминал: как у нас был телефон и как из него получился электрический звонок. Потом я стал думать об электричестве, как оно получается в батарее и из чего. Все давно уже спали, а я всё думал про это и никак не мог заснуть. Тогда я встал, зажёг лампу, снял с полки батарею и разломал её. В батарее оказалась какая-то жидкость, в которой мокла чёрная палка, завёрнутая в тряпочку. Я понял, что электричество получалось из этой жидкости. Потом лёг в постель и быстро заснул.
Николай Носов: "Живая шляпа"
Шляпа лежала на комоде, котенок Васька сидел на полу возле комода, а Вовка и Вадик сидели за столом и раскрашивали картинки. Вдруг позади них что-то плюхнулось — упало на пол. Они обернулись и увидели на полу возле комода шляпу.
Вовка подошел к комоду, нагнулся, хотел поднять шляпу — и вдруг как закричит:
— Ай-ай-ай! — и бегом в сторону.
— Чего ты? — спрашивает Вадик.
— Она жи-жи-живая!
— Кто живая?
— Шля-шля-шля-па.
— Что ты! Разве шляпы бывают живые?
— По-посмотри сам!
Вадик подошел поближе и стал смотреть на шляпу. Вдруг шляпа поползла прямо к нему. Он как закричит:
— Ай! — и прыг на диван. Вовка за ним.
Шляпа вылезла на середину комнаты и остановилась. Ребята смотрят на нее и трясутся от страха. Тут шляпа повернулась и поползла к дивану.
— Ай! Ой! — закричали ребята.
Соскочили с дивана — и бегом из комнаты. Прибежали на кухню и дверь за собой закрыли.
— Я у-у-хо-хо-жу! — говорит Вовка.
— Куда?
— Пойду к себе домой.
— Почему?
— Шляпы бо-боюсь! Я первый раз вижу, чтоб шляпа по комнате ходила.
— А может быть, ее кто-нибудь за веревочку дергает?
— Ну, пойди, посмотри.
— Пойдем вместе. Я возьму клюшку. Если она к нам полезет, я ее клюшкой тресну.
— Постой, я тоже клюшку возьму.
— Да у нас другой клюшки нет.
— Ну, я возьму лыжную палку.
Они взяли клюшку и лыжную палку, приоткрыли дверь и заглянули в комнату.
— Где же она? — спрашивает Вадик.
— Вон там, возле стола.
— Сейчас я ее как тресну клюшкой! — говорит Вадик. — Пусть только подлезет ближе, бродяга такая!
Но шляпа лежала возле стола и не двигалась.
— Ага, испугалась! — обрадовались ребята. — Боится лезть к нам.
— Сейчас я ее спугну, — сказал Вадик.
Он стал стучать по полу клюшкой и кричать:
— Эй ты, шляпа!
Но шляпа не двигалась.
— Давай наберем картошки и будем в нее картошкой стрелять, — предложил Вовка.
Они вернулись на кухню, набрали из корзины картошки и стали швырять ее в шляпу» Швыряли, швыряли, наконец, Вадик попал. Шляпа как подскочит кверху!
— Мяу! — закричало что-то. Глядь, из-под шляпы высунулся серый хвост, потом лапа, а потом и сам котенок выскочил.
— Васька! — обрадовались ребята.
— Наверно, он сидел на полу, а шляпа на него с комода упала, — догадался Вовка.
Вадик схватил Ваську и давай его обнимать!
— Васька, миленький, как же ты под шляпу попал?
Но Васька ничего не ответил, Он только фыркал и жмурился от света.
Николай Носов: "Автомобиль"
Когда мы с Мишкой были совсем маленькими, нам очень хотелось покататься на автомобиле, только это никак не удавалось. Сколько мы ни просили шофёров, никто не хотел нас катать. Однажды мы гуляли во дворе. Вдруг смотрим — на улице, возле наших ворот, остановился автомобиль. Шофёр из машины вылез и куда-то ушёл. Мы подбежали. Я говорю:
— Это “Волга”.
А Мишка:
— Нет, это “Москвич”.
— Много ты понимаешь! — говорю я.
— Конечно, “Москвич”, — говорит Мишка. — Посмотри, какой у него капор.
— Какой, — говорю, — капор? Это у девчонок бывает капор, а у машины — капот! Ты посмотри, какой кузов. Мишка посмотрел и говорит:
— Ну, такое пузо, как у “Москвича”.
— Это у тебя, — говорю, — пузо, а у машины никакого пуза нет.
— Ты же сам сказал “пузо”.
— “Кузов” я сказал, а не “пузо”! Эх, ты! Не понимаешь, а лезешь!
Мишка подошёл к автомобилю сзади и говорит:
— А у “Волги” разве есть буфер? Это у “Москвича” — буфер.
Я говорю:
— Ты бы лучше молчал. Выдумал ещё буфер какой-то. Буфер — это у вагона на железной дороге, а у автомобиля бампер. Бампер есть и у “Москвича” и у “Волги”.
Мишка потрогал бампер руками и говорит:
— На этот бампер можно сесть и поехать.
— Не надо, — говорю я ему.
А он:
— Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем. Тут пришёл шофёр и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и шепчет:
— Садись скорей! Садись скорей! Я говорю:
— Не надо!
А Мишка:
— Иди скорей! Эх ты, трусишка! Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как помчится!
Мишка испугался и говорит:
— Я спрыгну! Я спрыгну!
— Не надо, — говорю, — расшибёшься! А он твердит:
— Я спрыгну! Я спрыгну!
И уже начал опускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая машина мчится. Я кричу:
— Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит! Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На перекрёстке милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыгнул на мостовую, а руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался, схватил его за шиворот и тащу вверх. Автомобиль остановился, а я всё тащу. Мишка, наконец, снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу:
— Держись, дурак, крепче!
Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез.
— Слезай, — говорю Мишке.
А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофёр из кабины вылез — все на него набросились:
— Не видишь, что у тебя сзади делается? А про нас забыли. Я шепчу Мишке:
— Пойдём!
Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порваны. Это он когда по мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы!
Потом Мишка говорит:
— Штаны — это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот только шофёра жалко: ему, наверно, из-за нас достанется. Видал, милиционер номер машины записывал?
Я говорю:
— Надо было остаться и сказать, что шофёр не виноват.
— А мы милиционеру письмо напишем, — говорит Мишка.
Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бумаги испортили, наконец, написали:
“Дорогой товарищ милиционер! Вы неправильно записали номер. То есть Вы записали номер правильно, только неправильно, что шофёр виноват. Шофёр не виноват: виноваты мы с Мишкой. Мы прицепились, а он не знал. Шофёр хороший и ездит правильно”.
На конверте написали:
“Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить милиционеру”.
Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдёт.
Рассказ Н. Носова: "Фантазеры"
Мишутка и Стасик сидели в саду на скамеечке и разговаривали. Только они разговаривали не просто, как другие ребята, а рассказывали друг другу разные небылицы, будто пошли на спор, кто кого переврет.
— Сколько тебе лет? — спрашивает Мишутка.
— Девяносто пять. А тебе?
— А мне сто сорок. Знаешь, — говорит Мишутка, — раньше я был большой-большой, как дядя Боря, а потом сделался маленький.
— А я, — говорит Стасик, — сначала был маленький, а потом вырос большой, а потом снова стал маленький, а теперь опять скоро буду большой.
— А я, когда был большой, всю реку мог переплыть, — говорит Мишутка.
— У! А я море мог переплыть!
— Подумаешь — море! Я океан переплывал!
— А я раньше летать умел!
— А ну, полети!
— Сейчас не могу: разучился.
— А я один раз купался в море, — говорит Мишутка, — и на меня напала акула. Я ее бац кулаком, а она меня цап за голову — и откусила.
— Врешь!
— Нет, правда!
— Почему же ты не умер?
— А зачем мне умирать? Я выплыл на берег и пошел домой.
— Без головы?
— Конечно, без головы. Зачем мне голова?
— Как же ты шел без головы?
— Так и шел. Будто без головы ходить нельзя.
— Почему же ты теперь с головой?
— Другая выросла.
«Ловко придумал!» — позавидовал Стасик. Ему хотелось соврать получше Мишутки.
— Ну, это что! — сказал он. — Вот я раз был в Африке, и меня там крокодил съел.
— Вот так соврал! — рассмеялся Мишутка.
— Вовсе нет.
— Почему же ты теперь живой?
— Так он же меня потом выплюнул,
Мишутка задумался. Ему хотелось переврать Стасика. Он думал, думал, наконец говорит:
— Один раз я шел по улице. Кругом трамваи, автомобили, грузовики…
— Знаю, знаю! — закричал Стасик. — Сейчас расскажешь, как тебя трамвай переехал. Ты уже врал про это.
— Ничего подобного. Я не про это.
— Ну ладно. Ври дальше.
— Вот я иду, никого не трогаю. Вдруг навстречу автобус. Я его не заметил, наступил ногой — рраз! — и раздавил в лепешку.
— Ха-ха-ха! Вот это враки!
— А вот и не враки!
— Как же ты мог раздавить автобус?
— Так он же совсем маленький был, игрушечный. Его мальчишка на веревочке тащил.
— Ну, это не удивительно, — сказал Стасик. — А я раз на Луну летал.
— Эва, куда махнул! — засмеялся Мишутка.
— Не веришь? Честное слово!
— На чем же ты летал?
— На ракете. На чем еще на Луну летают? Будто не знаешь сам!
— Что же ты там, на Луне видел?
— Ну, что… — замялся Стасик. — Что я там видел? Ничего и не видел.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Мишутка. — А говорит, на Луну летал!
— Конечно, летал.
— Почему же ничего не видел?
— А темно было. Я ведь ночью летал. Во сне. Сел на ракету и как полечу в космическое пространство. У-у-у! А потом как полечу обратно… Летел, летел, а потом бряк о землю… ну и проснулся…
— А-а, — протянул Мишутка. — Так бы сразу и говорил. Я ведь не знал, что ты — во сне.
Тут пришел соседский Игорь и сел рядом на скамеечке. Он слушал, слушал Мишутку и Стасика, потом говорит:
— Вот врут-то! И вам не стыдно?
— А чего стыдно? Мы же никого не обманываем, — сказал Стасик. — Просто выдумываем, будто сказки рассказываем.
— Сказки! — презрительно фыркнул Игорь. — Нашли занятие!
— А ты думаешь, легко выдумывать!
— Чего проще!
— Ну, выдумай что-нибудь.
— Сейчас… — сказал Игорь. — Пожалуйста.
Мишутка и Стасик обрадовались и приготовились слушать.
— Сейчас, — повторил Игорь. — Э-э-э… гм… кхм… э-э-э…
— Ну, что ты все «э» да «э»!
— Сейчас! Дайте подумать.
— Ну, думай, думай!
— Э-э-э, — снова сказал Игорь и посмотрел на небо. — Сейчас, сейчас… э-э-э…
— Ну, чего же ты не выдумываешь? Говорил — чего проще!
— Сейчас… Вот! Один раз я дразнил собаку, а она меня цап за ногу и укусила. Вот даже шрам остался.
— Ну и что же ты тут выдумал? — спросил Стасик.
— Ничего. Как было, так и рассказал.
— А говорил — выдумывать мастер!
— Я мастер, да не такой, как вы. Вот вы все врете, да без толку, а я вчера соврал, мне от этого польза.
— Какая польза?
— А вот. Вчера вечером мама и папа ушли, а мы с Ирой остались дома. Ира легла спать, а я залез в буфет и съел полбанки варенья. Потом думаю: как бы мне не попало. Взял Ирке губы вареньем намазал. Мама пришла: «Кто варенье съел?» Я говорю: «Ира». Мама посмотрела, а у нее все губы в варенье. Сегодня утром ей от мамы досталось, а мне мама еще варенья дала. Вот и польза.
— Значит, из-за тебя другому досталось, а ты и рад! — сказал Мишутка.
— А тебе что?
— Мне ничего. А вот ты этот, как это называется… Брехун! Вот!
— Сами вы брехуны!
— Уходи! Не желаем с тобой на лавочке сидеть.
— Я и сам не стану с вами сидеть.
Игорь встал и ушел. Мишутка и Стасик тоже пошли домой. По дороге им попалась палатка с мороженым. Они остановились, стали рыться в карманах и считать, сколько у них денег. У обоих набралось только на одну порцию мороженого.
— Купим порцию и разделим пополам, — предложил Игорь.
Продавщица дала им мороженое на палочке.
— Пойдем домой, — говорит Мишутка, — разрежем ножом, чтоб было точно.
— Пойдем.
На лестнице они встретили Иру. Глаза у нее были заплаканные.
— Ты чего ревела? — спрашивает Мишутка.
— Меня мама гулять не пускала.
— За что?
— За варенье. А я его и не ела. Это Игорь на меня наговорил. Наверное, сам съел, а на меня свалил.
— Конечно, Игорь съел. Он сам нам хвастался. Ты не плачь. Пойдем, я тебе свою полпорцию мороженого дам, — сказал Мишутка.
— И я тебе свою полпорцию отдам, вот только попробую разочек и отдам, — пообещал Стасик.
— А вы разве не хотите сами?
— Не хотим. Мы уже по десять порций съели сегодня, — сказал Стасик.
— Давайте лучше это мороженое на троих разделим, — предложила Ира.
— Правильно! — сказал Стасик. — А то у тебя заболит горло, если ты одна всю порцию съешь.
Пошли они домой, разделили мороженое на три части.
— Вкусная штука! — сказал Мишутка. — Я очень люблю мороженое. Один раз я съел целое ведро мороженого.
— Ну, ты выдумываешь все! — засмеялась Ира. — Кто тебе поверит, что ты ведро мороженого съел!
— Так оно ведь совсем маленькое было, ведрышко! Такое бумажное, не больше стакана…
Николай Носов: рассказ "Затейники"
Мы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры.
Один раз мы читали сказку «Три поросёнка». А потом стали играть. Сначала мы бегали по комнате, прыгали и кричали:
— Нам не страшен серый волк!
Потом мама ушла в магазин, а Валя сказала:
— Давай, Петя, сделаем себе домик, как у тех поросят, что в сказке.
Мы стащили с кровати одеяло и завесили им стол. Вот и получился дом. Мы залезли в него, а там темно-темно!
Валя говорит:
— Вот и хорошо, что у нас свой дом! Мы всегда будем здесь жить и никого к себе не пустим, а если серый волк придёт, мы его прогоним.
Я говорю:
— Жалко, что у нас в домике нет окон, очень темно!
— Ничего, — говорит Валя. — У поросят ведь домики бывают без окон.
Я спрашиваю:
— А ты меня видишь?
— Нет, а ты меня?
— И я, — говорю, — нет. Я даже себя не вижу.
Вдруг меня кто-то как схватит за ногу! Я как закричу! Выскочил из-под стола, а Валя за мной!
— Что ты? — спрашивает.
— Меня, — говорю, — кто-то схватил за ногу. Может быть, серый волк?
Валя испугалась и бегом из комнаты. Я — за ней. Выбежали в коридор и дверь захлопнули.
— Давай, — говорю, — дверь держать, чтобы он не открыл. Держали мы дверь, держали. Валя и говорит:
— Может быть, там никого нет?
Я говорю:
— А кто же тогда меня за ногу трогал?
— Это я, — говорит Валя, — я хотела узнать, где ты.
— Чего же ты раньше не сказала?
— Я, — говорит, — испугалась. Ты меня испугал.
Открыли мы дверь. В комнате никого нет. А к столу подойти всё-таки боимся: вдруг из-под него серый волк вылезет!
Я говорю:
— Пойди, сними одеяло. А Валя говорит:
— Нет, ты пойди! Я говорю:
— Там же никого нет.
— А может быть, есть! Я подкрался на цыпочках к столу, дёрнул за край одеяла и бегом к двери. Одеяло упало, а под столом никого нет. Мы обрадовались. Хотели починить домик, только Валя говорит:
— Вдруг опять кто-нибудь за ногу схватит!
Так и не стали больше в „три поросёнка» играть.
Николай Носов: рассказ "Прятки"
Витя и Славик — соседи. Они всегда ходят друг к другу в гости. Вот раз Витя пришёл в гости к Славику. Славик ему говорит:
— Давай играть в прятки!
— Давай, — согласился Витя. — Чур, я первый буду прятаться!
— Ну ладно, а я буду водить, — сказал Славик и пошёл в коридор.
Витя побежал в комнату, залез под кровать и кричит:
— Готово!
Славик пришёл, заглянул под кровать и сразу нашёл его. Витя вылез из-под кровати и говорит:
— Это неправильно! Я плохо спрятался! Если б я хорошо спрятался, ты не нашёл бы меня. Я перепрячусь.
— Ну, пожалуйста, перепрятывайся, — согласился Славик и снова пошёл в коридор.
Витя побежал во двор и стал искать, где бы спрятаться. Смотрит — возле сарая собачья конура стоит, а в ней Бобик сидит. Он поскорей выгнал из конуры Бобика, сам залез на его место и снова кричит:
— Готово!
Славик вышел во двор и стал искать Витю. Искал, искал, никак не может найти.
А Вите надоело в конуре сидеть, он и начал выглядывать из неё. Тут Славик увидел его и закричал:
— А, вот ты куда забрался! Вылезай! Витя вылез из конуры и говорит:
— Это неправильно! Это не ты меня нашёл. Я сам выглянул.
— Зачем же ты выглянул?
Мне надоело в конуре скрюченным сидеть. Если б я не был скрюченный, ты не нашёл бы меня. Я перепрячусь.
— Нет, теперь уж моя очередь прятаться, — говорит Славик.
— Ну, тогда я совсем не буду играть! — обиделся Витя.
— Ладно, перепрятывайся, раз ты такой, — согласился Славик.
Витя побежал в комнату, закрыл дверь, а сам забрался за вешалку и спрятался под пальто. Славик снова пошёл его искать. Он открыл дверь, а Бобик шмыгнул в неё, подбежал прямо к вешалке и стал ласкаться к Вите. Витя рассердился и начал отталкивать Бобика ногой. Славик увидел и закричал:
— А, вот ты где! За вешалкой! Вылезай!
Витя вылез и говорит:
— Это неправильно! Ты меня не нашёл! Это Бобик меня нашёл. Я перепрячусь.
— Что же это такое? — говорит Славик. — Ты всё время прячешься, а я каждый раз должен искать.
— Вот найди меня ещё раз, тогда ты будешь прятаться, — сказал Витя.
Славик снова зажмурил глаза, а Витя побежал на кухню, вытащил из посудного шкафчика всю посуду, сам залез в шкафчик и кричит:
— Готово!
Славик пошёл на кухню, видит — из шкафчика вся посуда вытащена, и сразу догадался, где Витя. Он потихоньку подкрался к шкафу, запер его на крючок, а сам побежал во двор и стал играть с Бобиком в прятки. Спрячется, а Бобик его ищет.
«Вот хорошо! — думает Славик. — С Бобиком гораздо лучше играть, чем с Витей».
А Витя сидел в шкафчике, сидел, ему и надоело. Он хотел вылезти, а дверца не открывается. Он испугался и давай кричать:
— Славик! Славик! Славик услышал и прибежал.
— Выпусти меня отсюда! — закричал Витя. — Дверца почему-то не открывается.
— А будешь меня искать, тогда выпущу.
— Зачем же мне тебя искать, раз ты не нашёл меня.
— Я ведь нашёл.
— Это не ты меня нашёл! Я сам закричал. Если б я не закричал, ты не нашёл бы!
— Ну и сиди себе в шкафчике, а я пойду гулять, — говорит Славик.
— Не имеешь права! — закричал Витя. — Это не по-товарищески!
— А разве по-товарищески — заставлять меня всё время искать?
— По-товарищески.
— Ну, тогда сиди в шкафу до самого вечера.
— Ладно, буду теперь тебя искать, только выпусти, — стал просить Витя.
Славик откинул крючок. Витя вылез из шкафа, увидел крючок и говорит:
— Это ты нарочно запер меня? Не буду за это тебя искать!
— И не надо, — говорит Славик. — Я лучше с Бобиком буду играть.
— А разве Бобик умеет искать?
— Ого! Ещё даже лучше тебя!
— Ну, давай тогда вместе от Бобика прятаться.
Витя и Славик пошли во двор и стали прятаться от Бобика. Бобик хорошо умел в прятки играть, только глаза зажмуривать не умел.
Николай Носов: рассказ "Заплатка"
У Бобки были замечательные штаны: зеленые, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:
— Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!
Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зеленых штанов не было.
Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошел поскорее домой и стал просить маму зашить.
Мама рассердилась:
— Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?
— Я больше не буду! Зашей, мама!
— Сам зашей.
— Так я же ведь не умею!
— Сумел порвать, сумей и зашить.
— Ну, я так буду ходить, — проворчал Бобка и пошел во двор.
Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.
— Какой же ты солдат, — говорят, — если у тебя штаны порваны?
А Бобка оправдывается:
— Я просил маму зашить, а она не хочет.
— Разве солдатам мамы штаны зашивают? — говорят ребята. — Солдат сам должен уметь все делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.
Бобке стало стыдно.
Пошел он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зеленой материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать ее к штанам.
Дело это было нелегкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой.
— Чего ты колешься? Ах ты, противная! — говорил Бобка иголке и старался схватить ее за самый кончик, так чтоб не уколоться.
Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушеный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.
— Ну, куда же это годится? — ворчал Бобка, разглядывая штаны. — Еще хуже, чем было! Придется все наново переделывать.
Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил ее, опять приложил к штанам, хорошенько обвел вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать ее снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и все время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.
Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда все сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.
Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его.
— Вот молодец! — говорили они. — А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал.
А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил:
— Эх, мне бы еще пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну, ничего. Когда-нибудь оторвется — обязательно сам пришью.
Рассказ Носова: "На горке"
Целый день ребята трудились — строили снежную горку во дворе. Сгребали лопатами снег и сваливали его под стенку сарая в кучу. Только к обеду горка была готова. Ребята полили ее водой и побежали домой обедать.
— Вот пообедаем, — говорили они, — а горка пока замерзнет. А после обеда мы придем с санками и будем кататься.
А Котька Чижов из шестой квартиры хитрый какой! Он горку не строил. Сидит дома да смотрит в окно, как другие трудятся. Ему ребята кричат, чтоб шел горку строить, а он только руками за окном разводит да головой мотает, — как будто нельзя ему. А когда ребята ушли, он быстро оделся, нацепил коньки и выскочил во двор. Чирк коньками по снегу, чирк! И кататься-то как следует не умеет! Подъехал к горке.
— О, говорит, — хорошая горка получилась! Сейчас скачусь.
Только полез на горку — бух носом!
— Ого! — говорит. — Скользкая!
Поднялся на ноги и снова — бух! Раз десять падал. Никак на горку взобраться не может.
«Что делать?» — думает.
Думал, думал — и придумал:
«Вот сейчас песочком посыплю и заберусь на нее».
Схватил он фанерку и покатил к дворницкой. Там — ящик с песком. Он и стал из ящика песок на горку таскать. Посыпает впереди себя, а сам лезет все выше и выше. Взобрался на самый верх.
— Вот теперь, — говорит, — скачусь!
Оттолкнулся ногой и снова — бух носом! Коньки-то по песку не едут! Лежит Котька на животе и говорит:
— Как же теперь по песку кататься?
И полез вниз на четвереньках. Тут прибежали ребята. Видят — горка песком посыпана.
— Это кто здесь напортил? — закричали они. — Кто горку песком посыпал? Ты не видал, Котька?
— Нет, — говорит Котька, — я не видал. Это я сам посыпал, потому что она была скользкая и я не мог на нее взобраться.
— Ах ты, умник! Ишь что придумал! Мы трудились, трудились, а он — песком! Как же теперь кататься?
Котька говорит:
— Может быть, когда-нибудь снег пойдет, он засыплет песок, вот и можно будет кататься.
— Так снег, может, через неделю пойдет, а нам сегодня надо кататься.
— Ну, я не знаю, — говорит Котька.
— Не знаешь! Как испортить горку, ты знаешь, а как починить, не знаешь! Бери сейчас же лопату!
Котька отвязал коньки и взял лопату.
— Засыпай песок снегом!
Котька стал посыпать горку снегом, а ребята снова водой полили.
— Вот теперь, — говорят, — замерзнет, и можно будет кататься.
А Котьке так работать понравилось, что он еще сбоку лопатой ступеньки проделал.
— Это, — говорит, — чтоб всем было легко взбираться, а то еще кто-нибудь снова песком посыплет!
Николай Носов: рассказ "Милиционер"
Больше всего на свете Алик боялся милиционеров. Его всегда дома милиционером пугали. Не слушается — ему говорят:
— Вот сейчас милиционер придёт!
Нашалит — снова говорят:
— Придётся тебя в милицию отправить!
Один раз Алик заблудился. Он даже сам не заметил, как это случилось. Он вышел гулять во двор, потом побежал на улицу. Бегал, бегал и очутился в незнакомом месте. Тут он, конечно, стал плакать. Вокруг собрался народ. Стали спрашивать:
— Где ты живёшь?
А он и сам не знает!
Кто-то сказал:
— Надо его в милицию отправить. Там найдут его адрес.
А Алик, как услышал про милицию, ещё громче заплакал.
Тут милиционер подошёл. Он наклонился к Алику и спрашивает:
— Тебя как звать-то?
Алик поднял голову, увидел милиционера — и бегом от него. Только недалеко убежал. Его быстро поймали и держат, чтобы не забежал ещё куда-нибудь.
А он кричит:
— Не хочу в милицию! Лучше я заблуженный буду!
Ему говорят:
— Нельзя так, чтоб заблуженным быть.
— Я и так как-нибудь найдусь!
— Как же так найдёшься? Так не найдёшься!
Тут милиционер снова подошёл. Алик увидел его и такой крик поднял, что милиционер только рукой махнул, отошёл и спрятался за ворота.
Люди говорят:
— Ну не кричи. Ушёл милиционер, видишь — нет его!
— Нет, не ушёл. Вон он за воротами спрятался, я вижу!
А милиционер кричит из-за ворот:
— Граждане, узнайте хоть его фамилию, я в милицию позвоню по телефону!
Одна женщина говорит Алику:
— Вот у меня есть знакомый маленький мальчик, он никогда не заблудится, потому что свою фамилию знает.
— Я тоже знаю фамилию,- говорит Алик.
— А ну скажи.
— Кузнецов. А зовут Александр Иванович.
— Ишь ты. Молодец! — похвалила женщина.- Ты, оказывается, всё знаешь!
Она подошла к милиционеру и сказала ему фамилию Алика. Милиционер позвонил по телефону в милицию, потом приходит и говорит:
— Он совсем недалеко живёт: на Песчаной улице. Кто поможет отвести мальчугана домой? А то он меня почему-то боится.
— Давайте я отведу. Кажется, он уже ко мне немного привык,- сказала женщина, которая узнала фамилию Алика.
Она взяла Алика за руку и повела домой. А милиционер сзади пошёл. Алик успокоился и перестал плакать. Только он всё время оглядывался на милиционера и спрашивал:
— А зачем милиционер сзади идёт?
— Ты не бойся его! Это он для порядка. Видишь, ты не хотел сказать ему свою фамилию, а я сказала. Он позвонил в милицию, и там быстро нашли твой адрес, потому что в милиции все фамилии и адреса записаны.
С тех пор Алик милиционеров уже не боится. Знает, что они для порядка.
Рассказы Носова: слушать онлайн
Если у вас нет возможности читать, не беда. Предлагаем слушать рассказы Носова для детей в аудиоформате. Просто включите звук и пусть ваш ребенок слушает интересные повести и сказки.
Краткая биография Н.Н. Носова
Никола́й Никола́евич Но́сов — советский детский писатель-прозаик, драматург, киносценарист. Лауреат Сталинской премии III степени (1952)[6], Государственной премии РСФСР им. Н. К. Крупской (1969, за трилогию о Незнайке).
С 1938 года начинает писать детские рассказы, но профессиональным литератором становится только после Великой Отечественной войны. Первый рассказ Носова был опубликован в 1938 году, назывался он «Затейники». Потом были опубликованы другие рассказы: «Живая шляпа», «Огурцы», «Чудесные брюки», «Мишкина каша», «Огородники», «Фантазёры» и др. Печатались они в основном в журнале для детей «Мурзилка». Эти рассказы вошли в первый сборник Носова «Тук-тук-тук», 1945. Через год издательство «Детгиз» выпустило следующий сборник рассказов Носова — «Ступеньки».
Сам Николай Николаевич говорил, что начал писать для детей совершенно случайно — сперва просто рассказывал сказки своему маленькому сынишке и его друзьям. Николай Николаевич интересовался психологией детей, считал, что «к детям нужно относиться с самым большим и очень тёплым уважением», наверное, поэтому его книги находили и находят такой большой отклик у детской аудитории.
Наиболее известны и любимы читателями сказочные произведения Николая Носова о Незнайке. Первое из них — сказка «Винтик, Шпунтик и пылесос». Потом была написана знаменитая трилогия, в которую вошли повести «Приключения Незнайки и его друзей» (1953—1954), «Незнайка в Солнечном городе» (1958) и «Незнайка на Луне» (1964—1965).